Пока не нагрянет любовь  - Ирина Ирсс

Алек сместил на меня взгляд и прошептал одними губами: «Не двигайся», но мозг не успел предотвратить катастрофу, не сумев заставить тело ему подчиниться. Шея сама повернулась в сторону, и я мгновенно увидела профиль Паши.

Что-то внутри меня тяжело забилось, не могу сказать, что сердце, так как оно само предпочло замереть, когда я полностью развернулась, сталкиваясь с огненно-красными глазами. Абсолютно такими же, как у тех гибридов в лесу.

Боль. Так стучит именно боль.

Застыв, я не могла даже дышать, ощущая, как земля постепенно начала уходить из-под ног.

Это не мог быть Паша. Только не он…

– Паша, – вырвалось из меня с остатками воздуха.

В моем всхлипе едва ли можно было разобрать его имя, но неестественного цвета радужки его глаз сверкнули красными языками пламени, будто он на него отреагировал, и во взгляде появилось что-то еще кроме заглатывающей жизнь пустоты. Интерес. Необузданный интерес к моим глазам, лицу, волосам. Его взгляд медленно блуждал, изучая, запоминая, как будто было во мне что-то весьма притягивающие. Как будто хищник оценивал вкус свой жертвы…

Я не могла с этим смириться. Внутренний голос ни на секунду не замолкал, истерично отрицая картину перед глазами. Я понимала, что передо мной стоял гибрид, но также это был еще и Паша. Не просто гибрид. Это был Паша, черт его подери! Внутри меня все сжалось, но не от страха, а вины. Смотря на своего друга, осознавала, что таким его сделала я. Возможно я заслуживала того, что вот-вот произойдет? По моим щекам потекли слезы, я хотела бы ему сказать, что мне жаль.

Его взгляд мгновенно заметил стекающие слезы и проследил за их падением вниз, но затем замер на моей шеи. Паша приоткрыл рот, и показались его острые клыки. Он рвано задышал, жадно впиваясь глазами в оголенный участок кожи, прямо туда, где ускоренно пульсировала сонная артерия, и я зажмурилась, понимая, что сейчас произойдет.

– Прости меня, – дрожащим голосом прошептала я.

Скорее всего, он не понял смысла моих слов, но я знала, что у меня хотя бы была возможность их сказать.

Мои чувства навострились, а сердце замедлило ход до едва заметных ударов, как внезапно услышала некое перемещение со стороны и только сейчас вспомнила, что Алек так же был здесь. Глаза словно по команде испугано распахнулись, но вместо того, чтобы отыскать Алека, я увидела, насколько неописуемая боль исказила лицо Паши, что прочее перестало иметь значение. Его взгляд отчаянно метался от моей шеи к глазам, лоб блестел от выступившего пота, а запечатлевшийся страх наполнил выражение его лица.

– Лена, – неожиданно сорвался обрывистый шепот с его губ.

Я не могла поверить сейчас себе и своим ушам, но уже начала ощущать, как прилив разных эмоций наполнял грудь, обрушая на мои глаза новые слезы. Дыхание Паши участилось, и он потянулся рукой к моему лицу, словно удостовериться, что я не мираж. Я снова притихла в ожидание. Может и не стоило позволять сейчас ему касается меня, но я не могла отшатнуться от него из-за того, кем он стал. Потому что именно я сделала Пашу таким. Кончики его пальцев застыли в миллиметре от моего лица; я не переставала смотреть в эти до боли родные глаза. Я видела в них Пашу. Он точно узнал меня, но он как будто не верил самому себе. В этот странный момент время просто перестало существовать, когда между нами повисло взаимное понимание.

Один звук – очень-очень тихий, почти не заметный.

Однако, звук – это шаг справа. Отчетливое приближение, и слышу его не только я. Паша вмиг ожесточился и резко отдернул руку, словно ошпарившись, но напоследок его глаза послали мне какое-то неразборчивое сообщение.

Я не успела осознать, как и что произошло, лишь отблеск уличного фонаря сверкнул в отражение, а следом неестественное рычание. Все произошло так быстро; только одна мысль, и вот я уже переместилась и оказалась перед Пашей.

Блестящее острие застыло прямо у моей груди, а ошеломленные глаза Алека забрали воздух из моих легких. Он один раз моргнул и посмотрел за мою спину. Но он и сам знал, как и я, что там уже никого нет.

– Ты из ума выжила? – прорычал Алек, как только вернул взгляд ко мне. Он опустил руку с оружием вниз и пару раз глубоко вздохнул. – Я мог убить тебя, – продолжил он чуть тише, – что за чертовщина это была? С чего вдруг ты ринулась его закрывать?

Алек пронизывал меня взглядом. Таким острым и осуждающим, что я испытывала потребность оправдываться. Однако я знала, что поступила правильно.

– Я… я… – задыхаясь от собственных эмоций, я пыталась объяснить.

Громадное ощущение вины разрывало грудь, но виновата я не перед ним.

– Это моя вина, – наконец-то осилила я.

Но лучше от признания не стало, наоборот, вина скрутила грудь в тугой узел и слезы рванули из глаз так быстро, что я, казалось, начала захлебываться ими.

Алек смотрел на меня с презрительным недоумением.

– Что? Это все твое оправдание?

Я замотала головой. Он не понимал меня.

Отступая на шаг, два, я поспешила отвести взгляд. Туда, где еще минуту назад стоял Паша.

– Нет, – ответила я лишенным интонации голосом, пустым и скрипучим, продолжая отступать назад. – Это из-за меня П-п-паша такой.

Наткнувшись спиной об машину, я почувствовала необходимость в поддержке. Равновесие больше мне было неподвластно. Меня будто пинали без остановки в грудь. Удары не прекращались, они выбивали из меня воздух, заменяя его болью – ноющей, стонущей, скребущей.

Реальность вокруг меня постепенно растворялась. Вместо тумана перед глазами, мне виделись образы Паши: его жизнерадостные глаза, небесного цвета, а затем – эти безжизненные, цвета красного зарева.

– Он – не человек, – я пыталась говорить сквозь всхлипы. – Он никогда больше… – но голос осекся, не способный повторно произнести тех слов.

Ноги подкосило от слабости, и я безвольно скатилась вниз по железу.

Мне показалось, боль вот-вот разорвет меня. Я хотела провалиться, раствориться, исчезнуть…

Уткнувшись лицом в колени, я плотно обхватила ноги руками и позволила себе просто плакать и плакать, пока внутри не стало бы пусто.

Если бы Паша не знал меня, никогда не стал бы таким. Паша не заслужил подобного. Не заслужил никакими поступками…

– Ты знаешь, что не виновата, – где-то совсем близко сказал Алек.

Я не отреагировала.

Нет, виновата, и то гнетущее чувство, что терзает внутри – тому доказательство.

Ощутив, как Алек сел напротив, касаясь коленями моих рук, я задрожала в десяток раз сильнее. Это было необъяснимо, но его тепло прошло сквозь меня, приглушая всю боль, словно она начинала таять.

– Посмотри на меня, – мягко попросил Алек.

Я отрицательно покачала головой.